«Война в августе 2008 года была трагедией, не только человеческой, но и очень крупной государственной трагедией, которая имела катастрофические последствия для страны», — заявила лидер «Демократического движения -«Единая Грузия» Нино Бурджанадзе.

По её словам, очень трудно осознавать, что прошло десять лет после трагедии, которая ударила по Грузии в 2008 году.

«Оценка этой войны однозначна -это была очень большая трагедия, не только человеческая, но и большая государственная трагедия, которая имела катастрофические последствия для страны, но самое прискорбное то, что даже через 10 лет мы все должны думать, что мы виноваты перед погибшими молодыми людьми и их семьями», — заявила Нино Бурджанадзе.

По ее оценке, постыдно, что власти не смогли сделать какой-либо шаг в решении самой сложной проблемы за 10 лет, за что воевали и погибли эти молодые люди.

«Постыдно, что сегодня правительство ничего не предпринимает, чтобы сделать шаги для разрешения конфликтов и стыдно, что через 10 лет мы находимся в еще худшем положении, чем мы были в 2008 году из-за политической неспособности, безответственности и некомпетентности нашего правительства», — сказала Бурджанадзе.

По её словам, в первую очередь, должны ответить те люди, которые виновны в данной войне.

«Прежде всего, смелые шаги — начать прямой диалог с осетинами и абхазами, потому что без прямого диалога и укрепления доверия невозможно сделать какой-либо шаг вперед и эта война была братоубийственная, мы все прекрасно это знаем. Должны были начаться серьёзные и полномасштабные переговоры с Россией, чтобы не находиться сегодня в реальности, в которой на территории нашей страны существуют ограждения из колючей проволоки», — заявила Бурджанадзе.

Как отметила Бурджанадзе, русские никогда не отказывались от диалога.

«Напротив, они были готовы говорить на любые темы и в российско-грузинских отношениях не было закрытых тем. Об этом было сказано на встрече со мной, как со стороны тогдашнего премьер-министра Владимира Путина, так и с министром иностранных дел России, но никто не хотел говорить об этом. Наш ответ состоял в том, что мы сначала спрашиваем наших друзей, хотят ли они разговаривать и только потом говорить с ними», — заявила Нино Бурджанадзе.