Первый канал Грузии взял интервью у заместителя командира полка «Азов» Святослава Паламара, который находится на осажденном Россией заводе «Азовсталь».

Ниже полное интервью:

Какая вот сейчас ситуация сложилась на Азовстали? Остаются ли там мирные всё-таки жители и сколько?

На вопрос о мирных гражданах, я отвечу так, как оно есть. Территория завода Азовсталь и большая и нет. Разрушение здесь составляет 90-98 процентов. Это разрушенные здания, всё разбомблено и очень много завалов. Везде, куда мы могли добраться, к тем гражданским, которые мы знали где живут, мы время от времени к ним наведывались во время бомбёжек или в перерывах между ними. Мы всем этим людям помогали и, соответственно, всех этих людей удалось эвакуировать. Но я не исключаю, что где-то ещё есть бункеры, которые под завалами. Может, там есть ещё гражданские. Я не хочу говорить ни да, ни нет. С нашей стороны мы просили правительство, мировое сообщество повлиять и, всё, что мы могли сделать с нашей стороны, мы сделали, всех гражданских, о которых мы знали, мы эвакуировали.

А я хочу спросить про штурм российских войск, он продолжается? Какая сейчас ситуация?

Ситуация на месте напряженная, очень большое количество авианалётов, продолжаются бомбардировки. Им, в принципе плевать на раненых, на Женевскую Конвенцию от 49 года. Там в 19-ой, кажется, статье чётко указано, что обе стороны не должны открывать огонь, бомбить мобильные или стационарные пункты где лечат раненых бойцов. Они бомбят, бомбят всё на свете, и в это время работает и ствольная, и корабельная артиллерия, танки, а в это время, они под прикрытием бронированных автомобилей, заходят на территорию завода, на заводе идут уже локальные бои. Как вы видели на видео, оно снято сегодня ночью, мы их выбиваем, они потом опять возвращаются. Такие бои происходят каждый день.

Вице-премьер Верещук заявила о переговорах об эвакуации тяжелораненых из Азовстали. Сколько у вас таких раненых? Планируется ли такая эвакуация, и что будет с остальными?

Мы очень надеемся на эвакуацию. Вообще раненых примерно 600 человек, но это число меняется то в большую, то в меньшую сторону. То есть люди умирают, раненые бойцы умирают, потому что у нас нет всех средств для того, чтобы им помочь. Раны очень тяжёлые. Ну вы понимаете, это и раны полученные в результате авианалетов, и бомбовые удары, и пулевые ранения, и гангрены. Плюс к этому они наносили очень серьёзные удары по госпиталю и под завалами там и хирургические инструменты и так далее. Если неделю назад таких раненых было 36 человек, то сейчас их больше. Я надеюсь на то, что если они эвакуируют хотя бы кого-то из раненых бойцов, то хоть на сердце полегче станет. Мы в первую очередь хотели, чтобы эвакуировали гражданских, тем мы просим эвакуировать тех ребят, кто уже не могут держать в руках оружия. А таких на самом деле человек примерно 600, плюс медики, которые делают настолько колоссальную работу в таких условиях, что их тоже надо как-то спасать. Если будет такая возможность, я, как замкомандира, я очень ценю своих солдат, и я думаю, что и наша страна ценят наших солдат, и они сделали на самом деле невозможное. Когда у врага авиация, флот и плюс огромное превосходство во всём, держать оборону 78 дней в таких условиях — это очень сложно. И я надеюсь, что им как-то можно сохранить жизнь путём эвакуации в третью страну или путём эвакуации на территорию подконтрольную Украине, или любые другие политические методы.

Вы несколько раз обращались к мировой общественности, и конкретно к турецкой стороне. Можете объяснить, почему именно турецкую сторону вы просите вмешаться?

Мы знаем, что Президенту Эрдогану удалось достичь переговоров и вывезти военных в Сирии. Почему мы обращаемся к нему? Во-первых, Чёрное море, плюс зерно, это катастрофа. А Турция в принципе это большая страна, которая является мировым лидером. Президент Эрдоган — это сильная личность. Это безопасность в Черном море, безопасность портов. Он влиятельный человек и может говорить с Путиным. Потому мы верим, что этот человек сможет повлиять. Он представляет третью страну, ни правительство Украины и не Россию, он третья сторона, а без гарантий третьей стороны ничего нельзя будет сделать.

Может ли сегодня украинская армия, ВСУ деблокировать Азовсталь военным путем?

Если говорить по-военному то, на самом деле мы не можем объективно оценить обстановку, какие виды вооружения есть сейчас у старшего начальника, что они могут и какие у них стратегические планы. Я скажу, нет ничего невозможного. Наши солдаты это довели. Возможно такая возможность есть, но, скорее всего, если наше военно-политическое руководство заявляет о том, что такое возможности сейчас нет, то мы надеемся хотя бы на политическое решение этого вопроса. Потому что на самом деле ситуация довольно патовая. Потому что и враг теряет своих солдат, и мы теряем своих солдат, мы не сдаёмся, ну и в принципе, в таких ситуациях надо приходить какому-то соглашению. Потому что мы завтра не сдадимся и послезавтра не сдадимся, если у нас не останется воды и еды, мы всё равно будем добывать где-то еду, будем ловить ворон, голубей, но будем продолжать. Поэтому это в интересах и нашего военно-политического руководства, и я думаю, что если Путин согласился на эвакуацию гражданских, то в принципе, априори есть возможность и согласиться на эвакуацию там раненых и простых солдат, это и мужчины и женщины, которые здесь находятся, это национальная гвардия, куда входят полк Азов и морская охрана, и морская пехота, и полиция, и территориальная оборона, здесь как бы есть остатки всех подразделений.

Я обязательно хочу спросить вас, правда ли, что вот весь план защиты Азовсталь был придуман грузинским военнослужащим. Есть ли среди вас грузины?

У нас погиб один грузин, это Бахва, и второй Георгий, он был тяжело ранен в боях здесь. Это просто колоссальный, очень большой человек, человек с большой буквы. Его удалось эвакуировать, и он сейчас лечится. И вы знаете, если говорить про этих людей, то я бы хотел выразить большое уважение к грузинскому народу за то, что они у них есть такие воины, а за то, что у них есть такие люди, которые сражаются и поверьте, мы у них научились очень многому. Что касается плана обороны, я не буду об этом говорить, это военный момент, я не хочу его раскрывать.

Говоря про эвакуацию, вопрос защиты вашей родины остается актуальным. На каких условиях вы готовы выйти из этой цепочки?

Знаете, много задают вопрос, почему вы не сложите оружие? Почему вы продолжаете держать оборону? Во-первых, мы военные люди. У нас есть приказ. Приказ до сих пор не отменён, не было никаких других приказов. Мы держим оборону и другого приказа у нас нет. А если говорить про эвакуацию, то это будет возможно, только если мы со своим личным, стрелковым оружием перейдем под контроль третьей стороны, нейтральной или международной организации, может коалиции каких то политических сил, политических лидеров. Все зависит от гарантий.

Кто должен дать эти гарантии? С вашей стороны прозвучали упреки в адрес политического руководства страны. Всё ли они сделали для того, чтобы вас вывести? Почему было выражено недовольство с вашей стороны?

Я не считаю, что это недовольство. Я считаю, что это возможность как-то повлиять. Мы понимаем, что политическая машина она очень долгая, длинная, очень много дней надо на принятии решений и так далее. Но и Верховный главнокомандующий, и Генеральный штаб должны понимать, что мы сделали невозможное. И когда говорят, мы делаем всё возможное, мы этого не понимаем. Мы просим, сделайте и вы невозможное для своих солдат, потому что мы верим в невозможное, и мы это доказываем каждый день, понимаете?

Разрешите добавить, что я очень горжусь тем, что я лично знаю грузинских войнов и я хочу передать вашей стране огромный привет и огромную благодарность за то, что вы есть, за то, что вы сражались, за то, что ваши ребята сражаются за нашу страну. Я уверен все будет хорошо.